На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Конспирология Пушкина

Александр Китаев, Пушкин и Бенкендорф, 1950

Конспирология Пушкина

Эссе к 220-летию ПОЭТА

Автор - спецкор «Российского колокола» Виринея Байрос в соавторстве с членом ИСП Мариной Байрос-Боголюбовой



20 июля 1831года Российский Император Николай I получает от А.С. Пушкина заявление «о восстановлении на государственной службе». Пушкин хотел заниматься редакцией политико-литературного журнала, где печатались бы политические и заграничные новости, а также исторические изыскания и его аналитика. И царь даёт указание главе МИДа, принять А.С. Пушкина в своё ведомство. Николай I решил вернуть "опального" Пушкина в одно из самых секретных учреждений России, каковым являлся МИД. По общепринятой версии - чтобы официально допустить поэта к наиболее секретным документам: архивам собственной семьи, к материалам восстания под руководством Емельяна Пугачева и к тайным биографическим записям о Петре Первом.

Обычно подобные бумаги в царской канцелярии рассматривались с некоторым временным люфтом. Тем более, речь шла о поэте, имевшем с точки зрения циркулировавших тогда слухов неоднозначную политическую репутацию: вольнодумец, связан с декабристами и т.п.. Но имперская бюрократия в отношении поэта работала на редкость быстро. 21 июля 1831 года Николай I приказал Бенкендорфу дать указание Карлу Нессельроде принять Пушкина на службу в МИД. 23 июля 1831 года Нессельроде получает письмо от Бенкендорфа о Высочайшем повелении определить в Государственную Коллегию Иностранных Дел "известного нашего поэта, Титулярного Советника Пушкина, с дозволением отыскать в архивах материалов для сочинения истории Петра I". Бенкендорф указывает государственный чин поэта - титулярный советник IX класса, хотя Пушкин формально числился отставным коллежским секретарем X класса. Ошибка? В этой связи 14 ноября 1831 года Нессельрроде специально обращается к императору с уточняющим вопросом: "Каким чином определить "известного нашего поэта", коллежского секретаря Пушкина в Коллегию?". В тот же день в МИДе принимается приказ: "Государь Император Высочайше повелеть соизволил: отставного коллежского секретаря Александра Пушкина принять в службу тем же чином, и определить его в Государственную Коллегию Иностранных Дел". Но тогда почему все же Бенкендорф упоминает чин Пушкина - титулярный советник? Более того, Пушкину был назначен оклад в размере 5000 рублей, что соответствовало в те времена окладу заместителя директора департамента министерства или губернатора, но не соответствовало низкому чину коллежского секретаря с окладом 1400 рублей. К тому же, как выясняется, хотя Пушкин состоял на службе в Коллегии иностранных дел, официально зарплату он получал кроме финансовых фондов МИДа для выплаты жалования её сотрудникам, также из специального фонда Николая I в министерстве финансов.

Канцелярия Бенкендорфа - это контрразведка. В компетенцию Третьего отделения входило, помимо всего прочего, и управление главной Императорской квартирой, и собственный Его Императорского Величества конвой. Граф К.В. Нессельроде, МИД - это политическая разведка. До 1832 года - официальной даты создания в России политической разведки существовала собственная разведка в военном Министерстве и в коллегии иностранных дел России. Курировал Департамент внешних сношений МИД непосредственно начальник Третьего отделения Его Величества Собственной Канцелярии А.Х. Бенкендорф, так что – ошибка исключена в отношении чина Пушкина. И 9 декабря 1831 года император официально подтвердил пожалованный Пушкину чин титулярного советника. Но самое интригующее в том, что во время принятия присяги 4 января 1832 года на Английской набережной в доме № 30 Пушкин сразу подписал два присяжных листа - два клятвенных обещания с присягой. На первом документе он значится как коллежский секретарь, а на втором - титулярный советник. Из мидовских "клятв" поэта можно сложить ребус. Автор этого исследования Станислав Тарасов при содействии сотрудника Архива внешней политики России историка Игоря Григораша обнаружил еще несколько уникальных документов. Начнем с указа императрицы Екатерины II от 1791 года. Он гласит: "Кроме министров департамента иностранных дел, каковыми Ее величество почитает канцлера (или без сего звания управляющего оным департаментом), вице-канцлера и членов секретной экспедиции, никто из прочих членов Коллегии не ходил в дома чужестранных министров, не имел с ними разговоров о делах, никого из них в своем доме не принимал, и ни под каким видом не вел с ними переписки или пересылки". Этот документ обязаны были подписывать все служащие чиновники департамента или вновь зачисленные в его штат. Под ним мы обнаружили автограф Пушкина. Тем не менее, поэт, вопреки указу Екатерины II, вел достаточно свободный образ жизни. Если судить по дневниковым записям, то он открыто посещал светские салоны, общался с иностранными послами и дипломатами, рассуждал о внутренней и внешней политике России. На его мнение часто ссылались дипломаты в своих депешах. Исследователи архивов вюртембергского и австрийского министерств иностранных дел обнаружили такие документы. В них Пушкин предстает как "...видный дипломат, политический деятель, идейный глава так называемой русской партии". Есть дневники того времени иностранных дипломатов с записками об обязанностях уникального «дипломата поэтического склада ума».

Начало дипломата-поэта было положено 9 июня 1817 года, когда воспитанник Царскосельского лицея восемнадцатилетний Александр Пушкин получил первое назначение в Коллегию иностранных дел на должность переводчика с денежным содержанием 700 рублей в год. Служба в Коллегии для всех сотрудников начиналась с присяги императору Александру Павловичу. Пушкиным она была принесена 15 июня 1817 года. Новые сотрудники МИДа обязательно знакомились и с содержанием документа Коллегии от 5 марта 1744 года о неразглашении служебной тайны, а также с указом Петра I "О присутствующих в Коллегии иностранных дел, о порядке рассуждения по делам особенной важности и по бумагам текущим и о назначении числа чиновников с распределением должностей между ними". Пушкин должен был подписать эти два документа для получения доступа к секретным документам. Однако такие документы с автографами Пушкина в Архиве внешней политики России отсутствуют. Еще один интригующий факт - 13 августа 1822 года Александр I издал так называемую антимасонскую клятву, которую в обязательном порядке должны были подписать все сотрудники МИДа. "Мы, нижеподписавшиеся, объявляем, что мы не принадлежим никаким ложам Масонским или тайным обществам, внутри империи или вне ее существовать могущим, и что мы впредь принадлежать оным не будем", - говорится в этом указе. И под этим документом нет подписи Пушкина, хотя тогда он числился в штате МИДа. Либо Пушкин подписывал соответствующие документы в ином ведомстве, либо мидовские документы с автографом поэта по каким-то причинам исчезли.

Весной 1820 года по городу носились слухи, что Пушкина вызвали к военному генерал-губернатору Петербурга графу М. А. Милорадовичу для объяснения по поводу содержания его эпиграмм, посвященных Аракчееву. Всех особенно будоражил слух – «Пушкина ссылают»! Как писал Ф.Н.Глинка, "Гнедич с заплаканными глазами бросился к Оленину; Карамзин, как говорили, обратился к государыне, а Чаадаев хлопотал у Васильчикова, и всякий старался заложить слово за Пушкина". Но слова и слухи шли своею дорогою, а "Дело Пушкина" исполнялось по высочайшему повелению. Поэту было объявлено, что сочинение и распространение эпиграмм несовместимо со статусом государственного чиновника. То есть Пушкину выстраивали легенду неблагонадежного, готовя его перевод, а не ссылку, в кишиневскую канцелярию И.Н. Инзова.

Существует еще одно подтверждение того, что Пушкин ехал на юг на выполнение оперативного задания по внедрению «опального поэта» в тайные общества. За две недели до принятия решения императором о переводе Пушкина на юг, когда о его отъезде из Санкт-Петербурга никому не было известно, директор одного из департаментов МИДа Николай Иванович Тургенев 23 апреля 1820 года сообщал русским дипломатам в Константинополь: "Пушкина дело кончилось очень хорошо. У него требовали его особых стихов. Он написал их в кабинете графа Милорадовича. Как сей последний, так и сам Государь сказали, что это ему не повредит по службе. Он теперь собирается ехать с молодым Раевским на Кавказ и в Крым". 6 мая 1820 года в Константинополь из российской столицы следует еще одно письмо: "Пушкин завтра едет к Инзову”.

17 мая Пушкин прибыл в Екатеринослав на место службы. По общепринятой версии советских пушкинистов, случилось так, что, искупавшись в Днепре, он "простудился", и И.Н. Инзов отпустил неблагонадежного Пушкина лечиться на Кавказ аж на три месяца с как бы случайно проезжающим через Екатеринослав семейством героя Отечественной войны 1812 года генералом Н.Н. Раевским, согласно конспиративному плану (в апреле Н.И. Тургенев уже знал о будущей “простуде” Пушкина). Только для “больного” ссыльного чиновника это была весьма странная поездка. Маршрут - Ставрополь, Владимирский редут, станция при реке Безымянная, Прочный окоп, Царицынский редут, Темижбек, Кавказская Константиногорская крепость (с июня по август в Пятигорске), Казанский редут, Тифлисский редут, Ладожский редут, Усть-Лабинская крепость, Карантинный редут, Екатеринодар, Мышастовка, станица Ивановская, Копыл (Славянск), Курки, Старочеркасск. Далее - Темрюк, Пересыпь, Сенная. Наконец, 14 августа он оказывается в Тамани. Перебирается в Крым, следует из Керчи в Феодосию и оттуда на военном бриге в Гурзуф. Из Гурзуфа вместе с сыном генерала - молодым Николаем Раевским Пушкин верхом на лошадях добирается до Ялты. Оттуда через Мисхор и Алупку направляется в Бахчисарай. Можно согласиться с современными исследователями, которые эту поездку поэта считают инспекторской по приграничным войскам, а не оздоровительной прогулкой. Все это путешествие развенчивает легенду, что Пушкин был сослан на юг за ненадлежащее поведение чиновника и порочные эпиграммы на власть. Однако официальные власти не могли опровергать расхожие домыслы: не объявлять же во всеуслышание, что сотрудник МИДа Александр Пушкин выполнял секретную миссию на юге России накануне готовившейся войны с Османской империей.

Ставропольский архив сохранил надзорные документы, подтверждающие перемещения Пушкина на кавказских Горячих водах и его проживание в пятигорской усадьбе предводителя кавказского дворянства статского советника А.Ф. Реброва. Прибывший на Горячие воды вместе с семьей генерала Раевского 4 июня 1820 года поэт встречался здесь с чиновником английской миссии в Персии Д. Виллоком. Поскольку этого британца считали, видимо, не без оснований, шпионом, за ним велся надзор. Осуществлявший его майор Красовский докладывал начальству: «…английский чиновник Виллок с состоящим при нем персидским переводчиком, по прибытии 20-го числа июня на Горячие минеральные воды… остановился в нанятом им доме у вдовы, губернской секретарши Анны Петровны Макеевой. 21 числа поутру (Виллок) был в старых ваннах, купался… по возвращении на квартиру приходили к нему… ротмистр Николай Николаевич Раевский (сын генерала) и недоросль (дворянин, не достигший совершеннолетия и не поступивший ещё на государственную службу), состоящий в свите его высокопревосходительства генерала Раевского, Александр Сергеевич Пушкин». "Недорослем" с целью конспирации, чтобы не привлечь к своей миссии особое внимание майора Красовского в том числе, сам Пушкин записал себя по прибытии на воды в книгу приезжих под крышу Констаниногорской крепости. Но зачем было столь значительному английскому разведчику сразу на следующий день по прибытии в Пятигорск встречаться с недорослем?

Напомню, что около 250 лет назад в Российской империи Екатериной II впервые в мире был подписан Манифест о миграционном внедрении иноземцев на завоеванные и неосвоенные территории России. Из Западной Европы, "На ловлю счастья и чинов...", устремился поток иностранцев. Среди них, несомненно, были люди разные. И те, кто искал возможности устроить свою жизнь на новой родине, и авантюристы, и, несомненно, секретные агенты иностранных правительств, могучих торгово-промышленных компаний, тайных обществ. У розенкрейцеров, иллюминатов, масонов Россия вызывала огромный интерес. Многие европейские государства были заинтересованы в ослаблении России. Англия не оставляла надежд на отторжение от России Кавказа и Крыма, поэтому для всех этих сил очень важно было доказать, что русские и казаки не имеют там исторических корней, что Кавказ приобретён Россией лишь с помощью военного захвата и удерживается лишь силой оружия.

Ради этой цели была основана Кавказская колония Каррас «Шотландка», или как она называлась в правительственных документах с 1806 по 1835 годы «Шотландская колония» (Жалованная грамота императора Александра I от 25. 12. 1806 года), и была расположена в пятигорье у Горячих вод на северо-восточном подножии горы Бештау. Колония (поселение) получила свое название от водворения сюда шотландских миссионеров, членов Эдинбургского библейского общества. Они поселились в местечке Каррас с целью распространения протестантской религии и английского влияния среди горцев. Для этого миссионеры привезли и установили первый на Северном Кавказе дорогой типографский станок (ранее, чем в Тифлисе), открыли протестантскую школу, выкупали у «горцев» детей с целью привития западного менталитета, а некоторых детей вывезли в Англию. Причем, колония миссионеров безвозмездно охранялась русскими казаками от "дикарей" (так они называли всех кавказских аборигенов в письмах). Шотландской колонии Россия также безвозмездно выделила 60000 десятин земли с минеральными источниками в предгорье Бештау. Но начиная с 1808 немецкие переселенцы – католики постепенно начали заменять вымирающих от эпидемий шотландцев, и к концу 19 века на Северном Кавказе было уже более 60 немецких поселений, которые также охранялись Терским казачьим воинством от "дикарей". Можно ли представить, чтобы какая-либо из западных стран позволила для русских православных миссионеров подобные подарки - преференции и льготы? От Петра Великого пошла тенденция - за счет всяческих лишений россиян граждане Европы получали безвозмездные преимущества и предпочтение - услуги русской армии, освобождение от пошлин и высшие посты на государевой службе. Тогда кого и для кого тайно инспектировал агент МИДа Пушкин на Кавказе?

В начале 1820-х годов Кавказ и Бессарабия стали ареной крупных политических событий, и Пушкин оказался там не случайно. Сам бессарабский наместник, генерал И.Н. Инзов увлекался масонскими идеями, поэтому в Кишиневе Пушкин оказался в гуще событий и множества тайных обществ. 9 марта 1821 года император Александра I исключил сына молдавского и валашского господаря, генерал-майора русской армии, одного из руководителей тайной греческой организации "Фелике Гетерии" Александра Ипсиланти из русской службы. Сыграл ли в этом случае свою роль Александр Пушкин? Это возможно, если проанализировать под "разведывательным углом" сохранившиеся в МИДе его записки о складывающейся ситуации в этом регионе империи. Для исследователей тут еще много тайн, поскольку многие оперативные доклады поэта в "центр" до сих пор(!) носят гриф "совсекретно" даже в современных российских архивах, даже после смены диаметрально различной идеологии государства российской империи и власти большевистских советов.

В 1821 году Пушкин легко вступил в масонскую ложу Овидий. "Кишиневские масоны, - сообщает А.В.Тыркова-Вильямс в своей книге "Жизнь Пушкина", - действовали довольно открыто". Но такая пора продолжалась недолго. На юге России началась реорганизация армии. Генералу Инзову пришлось оставить свою должность. Из управления МИДа была изъята Бессарабия, в результате - Пушкина перевели в подчинение к графу М.С. Воронцову (Наместник Кавказа, детство и молодость провёл при отце, русском посланнике в Лондоне, где получил блестящее образование, но Пушкин высмеивает в эпиграммах его непомерную гордость и сервильность - англоманию). Воронцов, зная «кто есть Пушкин» решил «красиво» избавиться от «наблюдателя» и дал ему поручение "по обследованию южных губерний, где возродилась саранча". Поэт понял, что Воронцов раскрыл его миссию, поэтому, сделал вид, что оскорблен сим поручением и подал в отставку. А в августе 1822 года Александр I подписал указ об "уничтожении масонских лож (саранчи) и всяческих тайных обществ". В указе сказано, что цель запрета лож - поставить преграду "всему, что ко вреду государства служить может", ибо "беспорядки и соблазны, возникшие от существования разных тайных обществ, из коих иные под наименованием лож масонских, первоначально цель благотворения имевших, другие занимаясь сокровенно предметами политическими, впоследствии обратились ко вреду спокойствия государства". Тем не менее, многие сотрудники МИДа, и даже члены декабристских тайных организаций имели высочайшее предписание сохранить членство в масонских ложах "по государственным соображениям".

Разгадка официального возвращения известного поэта Пушкина на службу в МИД кроется в государственном подходе Пушкина к вопросу европейских событий 1831 года. Всех милостивых благ и Титулярного Советника поэт заслужил свойственной только ему оценкой и анализом роли России в предотвращении надвигающейся европейской войны. Именно поэт-пророк империи, предотвратил очередную европейскую войну! Массовая истерия французских реваншистов 1831 года привела к тому, что вопрос войны с Россией казался уже неизбежным фактом. Призывы их привели к реальным переговорам европейских стран о коалиции уже не тайно, уже вслух… Пушкин работая в Коллегии министерства, пишет Вяземскому от 14 августа: «Варшава окружена… Следственно, они хотят сражения; следственно, они будут разбиты, следственно, интервенция Франции опоздает… Если заварится общая, европейская война, то, право, буду сожалеть о своей женитьбе…».

И тогда прозвучало на весь мир Обращение Пушкина одой к французскому парламенту «Клеветникам России» и стихотворением «Бородинская годовщина». Жуковский поддержал Пушкина стихом, «Старая песня на новый лад»… Два ведущих поэта обозначили позицию России - литераторы, правящий двор и правительство - за единое славянство. И озвучили главную национальную идею - император Николай I, выражая волю российского народа, желают спасти континент от новой бойни, сохранив славянское единение и спасая православие среди всех славян. Именно тогда Пушкин осуществил окончательный литературный идеологический разрыв с «западниками», с теми, кто был против единого славянства и присутствия православия в Европе. Причем, руководителем «западников», писательского националистического сообщества, агрессивного масонского крыла был старинный друг Пушкина - англо-ирландец (по матери) князь Вяземский с лозунгами: «… и зачем нам другие славяне! … только за русских!… только русское славянство… без всех остальных европейских славян»; т.е. проверенное веками кредо масонов «разделяй и властвуй». Его агрессивное продвижение смуты выражалось в парадоксальности заявлений: « …всех не русских выселить за границы российской империи!»

Получив 5 марта 1829 года подорожную «до Тифлиса и обратно» за подписью санкт-петербургского почт-директора Константина Булгакова, через четыре дня Пушкин выехал из Северной столицы. В Москве он сделал остановку и посетил Наталью Николаевну Гончарову, попросив её руки и получил неопределённый ответ. Поэтому его приятель отставной гвардейский офицер Ф.И. Толстой сделал от имени Пушкина ещё одну попытку, выступив посредником в сватовстве Пушкина. Фёдор Иванович 1 мая 1829 года побывал у Натальи Ивановны Гончаровой, матери Натальи Николаевны, и попросил руки её шестнадцатилетней дочери. И снова, получив неопределённый ответ, Пушкин в тот же день покинул Москву и отправился на юг, ибо в тот момент больший интерес, чем к женитьбе, Пушкин испытывал к театру военных действий на Кавказе и Закавказье - войн России с Персией и с Турцией (1826-1829 годы), куда получил разрешение на отъезд еще в марте. И чтобы светское общество решило, что поэт бежал на Кавказ от неразделенной любви, он и привлек посредника-свата, самого болтливого выпивоху приятеля.

Ибо Пушкину было мало черпать сведений у брата, Льва Сергеевича, участника обеих войн, у Дениса Давыдова, с которым он неоднократно встречался после его возвращения из действовавшей против персов русской армии, а также у А. С. Грибоедова в его последний приезд в Петербург в 1828 году, когда тот привез текст Туркманчайского договора. События тогда разворачивались следующим образом: в середине июля 1826 года персидские войска вторглись в северные районы Армении и Нагорный Карабах, которые вошли в состав России по Гюлистанскому договору 1813 года. Но уже 3 сентября русский отряд под командованием героя Отечественной войны 1812 года генерала В. Г. Мадатова разбил авангард противника, а 13 сентября нанес поражение персидской армии и обратил ее в бегство. В северных районах Восточной Армении действовал прославленный поэт-партизан генерал Денис Давыдов, назначеный командиром части, воевавшей против войск правителя Эривани - Сардара. Он изгнал вторгшегося врага и вступил в пределы Эриванского ханства, однако прекратил продвижение из-за того, что поход на Эривань был отложен до весны 1827 года. В следующем году, в апреле, русские войска под командованием гeнерала И. Ф. Паскевича двинулись в Восточную Армению. Были заняты города Эчмиадзин и Нахичевань, взяты крепости Аббасабад, Сардар-абат, а 1 октября после осады и штурма Эривань. С искренней благодарностью встретил армянский народ своих освободителей. Армянский писатель и просветитель Х. Абовян (1809-1848) писал в "Ранах Армении": «Русские показали ныне... что куда бы ни ступила их нога, везде должны быть счастье и мир... Европейцы разоряли, сравняли ее с землей, а русские восстановили Армению... Как возможно армянам, пока дышат они, забыть деяния русских!» После Эривани русские войска вошли в пределы Ирана и добились новых успехов: заняли Тавриз, провинции Хой и Салмаст, что заставило шаха Ирана заключить мирный договор с Россией и отказаться от претензий на Закавказье. Выдающиеся заслуги в этом деле принадлежат А. С. Грибоедову, лично участвовавшему как в военных действиях, так и в разработке договора, закрепившего вхождение Восточной Армении в состав России.

Второе путешествие на Кавказ Пушкин задумал еще в 1827 году и писал о том брату Льву. В 1828 году он просился в действующую армию, но тогда ему было отказано. Ответ шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа был краток и очень выразителен: "Все места заняты". О том, что он отправился в Грузию, знали многие. Московский почт-директор А. Я. Булгаков, которого поэт посетил 20 марта 1829 года, писал на следующий день своему брату, что Пушкин "едет в армию Паскевича узнать все ужасы войны, послужить волонтером, может, и воспеть все это". Об этом же писал в марте 1829 года Е. Баратынский П. Вяземскому (Пушкин "дожидается весны, чтобы ехать в Грузию"), В. Л. Пушкин П. Вяземскому ("Александр Пушкин едет в Тифлис, к брату") и другие. Поэтому отказ Натали был очередным прикрытием – конспирацией. Ведь её согласие на брак было изначально, но оно не могло уже отложить отъезд Пушкина, и пришлось разыграть сцену неудачного сватовства.

Сам Пушкин в первоначальном наброске предисловия к "Путешествию в Арзрум" называл уже не одну причину поездки в Закавказье, а несколько: "В 1829-м году отправился я на Кавказ лечиться на водах. Находясь в таком близком расстоянии от Тифлиса, мне захотелось туда съездить для свидания с некоторыми из моих приятелей и с братом, служившим тогда в Нижегородском драгунском полку. Приехав в Тифлис, я уже никого из них не нашел; армия выступила в поход. Желание видеть войну и сторону мало известную побудило меня просить у его сиятельства графа Паскевича-Эриванского позволения приехать в армию. Таким образом видел я блестящую войну, увенчанную взятием Арзрума".

В это же время в апреле 1829 года Дмитрий Гончаров (старший брат Натальи Гончаровой) получил звание камер-юнкера и сразу же был отправлен в Тавриз для расследования обстоятельств убийства русского поданного А.С. Грибоедова в Тегеране. Он был прикомандирован к генерал-майору князю Н.А. Долгорукову, который после убийства 11 февраля 1829 года посланника в Персии А.С. Грибоедова до 25 июня 1830 года стал занимать его должность. В русской миссии в Персии (ныне Иран) Д.Н. Гончарову также было поручено разобрать вещи и бумаги убитого русского посланника А.С. Грибоедова (18 ящиков, находившихся (почему-то?) у английского посланника, который, по всей видимости, уже "разобрался" с ними).

Главным из даров, посланных русскому царю в качестве компенсации за кровь А.С. Грибоедова стал второй по величине российский исторический алмаз — "Шах", который персидский принц Хосрев-Мирза передал Николаю I вместе с покаянным письмом шаха. Таким образом, благодаря успешной дипломатии князя Долгорукова и Д.Н. Гончарова - война была предотвращена, несмотря на то, что Россия уже начала стягивать свои войска к границе с Персией. За успешное заключение мира с шахом Аббасом Д.Н. Гончаров в 1830 году был награжден орденом Льва и Солнца 2й ст., а также Императором Николаем I пожалован ему был орден св. Вл. 4 ст. и чин титулярного советника. Д.Н. Гончаров с 16.01.1833 был причислен к Московскому архиву и назначен старшим переводчиком МИД, владея доступом к любой информации, а с 1838 получил чин надворного советника "с мундиром". Д.Н. Гончаров окончил в 1825 г. Московский университет и был принят на службу в Государственную коллегию иностранных дел с причислением к Московскому архиву, где с 1817 служил А.С. Пушкин, и по всей вероятности, – они были уже знакомы по службе в МИДе и также могли пересекаться в пути на Кавказ в мае 1829 года.

Вернувшись с Кавказа в Москву, в апреле 1830 года Пушкин с благосклонного согласия будущей тещи вместе с семнадцатилетней невестой Натали посетили родовое имение Гончаровых Полотняный Завод, где он был представлен угасающему главе семейства Афанасию Николаевичу Гончарову (дедушке Натали), и получил благословление на брак. 2 марта 1831 состоялось венчание Пушкина с Натали в московской церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. Тогда же в марте из Персии вернулся в Полотняный завод Дмитрий Гончаров, чтобы возглавить майорат "Полотняный завод" после смерти деда Афанасия Гончарова в 1832 году. Но только с 1833 года Пушкин зачастил с женой и детьми в это имение, где они жили с ранней весны до поздней осени. «Полотняный Завод родовое имение Гончаровых в Медынском уезде Калужской губернии, где живал Пушкин после своей женитьбы. Обширное торговое и промышленное село, известное своею деятельностью и базаром, оно издавна служило значительным торговым центром на довольно большом расстоянии. Здесь писчебумажная фабрика Гончаровых. Местоположение Полотняного Завода прелестно. Помещичья усадьба, с великолепным старинным господским домом и парком, на самом берегу реки. Не так далеко от него стоял на берегу реки красный флигель в венецианском стиле, слывущий до сих пор в народе под названием дома Пушкина. В нем поэт постоянно живал после своего брака, приезжая гостить к Гончаровым. Внутренние стены этого строения, имеющие вид маленького помещичьего дома, исписаны Пушкиным…» (В. П. Безобразов - Я. К. Гроту, 17 мая 1880 г.)

Страстный библиофил, Пушкин с наслаждением «в уединеньи величавом» рылся в огромной гончаровской библиотеке (сохранился перечень восьмидесяти двух книг, которые он прочел или увез с собой). Пушкин в семейном архиве Гончаровых искал документы петровской эпохи, в это время с высочайшего повеления Николая I он готовил историю Петра Великого. И Дмитрий Николаевич Гончаров подарил шурину архив бесценных семейных документов времен царствования Петра, где потрясенный Пушкин обнаружил автограф Петра Первого: на одном из сохранившихся царских посланий к Афанасию Гончарову с наставлениями и советами говорится «Дорогой сынок! Я слыхал, ты разбогател и можешь вовсю заняться парусным делом. Благословляю тебя. Петр». Этот документ является косвенным доказательством петровского следа, в котором на истертой бумаге запечатлено редкое не присущее государево обращение, не лишенное ласки: «Дорогой сынок»... В другом письме из Голландии царь Пётр Первый уведомляет Афанасия, что нанял там и высылает ему мастера, опытного в «усовершенствовании полотен, прописав, за какую плату он его нанял; и заключает: а буде ему тягостно производить такое жалование, то он Государь будет ему платить свое. Какому еще фабриканту Петр I приискивал за границей мастеров, да еще с условием оплаты этого найма из казны? Удивительно, что и молодой Гончаров совсем не по чину и рангу мог напрямую, беспрепятственно обращаться к царю за наставлением и советом. Подобное дозволялось далеко не многим» - из публикации И.И. Голикова.

Дворянский род Гончаровых является побочной ветвью династии Романовых. Об этом написал И.И. Голиков в своем 18 – томном труде «Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России», написанном в конце XVIII века и изданном в первой половине века следующего. Наличие у Петра I внебрачного (русского) потомства официально не признано. Но множество явных обстоятельств указывает на родство Гончаровых с августейшей фамилией. Отец Натали Пушкиной-Гончаровой, единственный наследник имения Полотняный Завод Николай Афанасьевич Гончаров женился на Наталье Ивановне Загряжской. На их венчании в дворцовой церкви рода Романовых присутствовала вся царская семья, включая будущего императора Николая I. Венчание Н.И. Загряжской и Н.А. Гончарова состоялось 27 января 1807 г. Это событие отражено в записях всех трёх придворных камер-фурьерских журналах 1807 года, что даёт следующее описание события: «Ввечеру въ придворной Большой церкви, при присутствии Его Императорского Величества, Ихъ Императорских Величествъ Государынь Императрицъ и всей Императорской Фамилии (император Александр I, обе императрицы (вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна и жена Александра I Елизавета Алексеевна), великие князья Николай Павлович (будущий император Николай I), и Михаил Павлович и их сёстры – великие княжны Екатерина и Анна Павловны), обвенчана живущая при Дворе съ фрейлинами девица Загряжская, сговоренная предъ темъ въ замужество за титулярнаго советника Николая Гончарова. Передъ выходомъ въ церковь невеста къ венцу убрана была Императорскими брильянтами во внутреннихъ покояхъ Государыни Императрицы Супруги Его величества». Смерть поэта. В придворной церкви Спаса Нерукотворного Образа (Спасо-Конюшенная церковь) 1 февраля 1837 года (по старому стилю) прошло отпевание Александра Сергеевича Пушкина. Первоначально прощание с поэтом было назначено его супругой в Исаакиевской церкви здания Адмиралтейства. Но по особому распоряжению Николая I отпевание перенесли. Вот что пишет Жуковский: "Конюшенная церковь - придворная. На отпевание в ней надлежало особенное позволение", куда зайти могли только представители высшего света (царские особы) и родственники покойного, но ни жена, ни отец и брат Пушкина проститься не пришли. «Вечером 31 января, – писал М.Н. Лонгинов, – на последней панихиде, бывшей в доме Пушкина, условлено было, что тело вынесут утром в Исаакиевскую церковь. Вдруг, часу в третьем ночи, прислано было через графа Бенкендорфа повеление, чтобы тело было перенесено из дома немедленно в Конюшенную церковь.» На отпевание Пушкина, Император всея Руси пригласил всех зарубежных дипломатов… Это удивляет непоследовательностью власти поныне. По свидетельствам современников прибыли все иноземные дипломаты, кои были на то время в столице. Как это понять? Дуэли запрещены повсеместно и в зарубежье в том числе. Любому послу запрещено всё, связанное с этим преступлением, в том числе присутствовать на отпевании дуэлянта… Следовательно - Совет синода и Митрополит не считали акт смерти поэта дуэлью, приравненной к самоубийцам, поэтому отпевание проходит в придворной церкви. И Царь созывает иноземных посланников проститься с великим русским дипломатом Пушкиным, но никак не с «рогоносцем-дуэлянтом» и вольнодумным поэтом Российской Империи.

Стоит задуматься вот над чем. П.Щеголев в 1912 году, собирая материалы для своей книги "Дуэль и смерть", обратился в министерство иностранных дел Нидерландов, Франции и Англии с просьбой предоставить ему материалы о дуэли Пушкина с Дантесом. Везде он получил категорический отказ. Хотя Щеголев твердо знал, что такие документы в министерствах имеются. Из доклада прусского посла Либермана совершенно очевидно явствует, что 2 февраля 1837 года и в Англию, и во Францию отправились секретные дипкурьеры с сообщениями о дуэли. Французским курьером был д` Аршиак - секундант Дантеса, срочно уехавший из Петербурга до Военно-следственной комиссии. А Геккерн вел обширную переписку и с голландским королем, и со своим министерством. Даже в 1912 году, перед первой мировой войной, дуэль Пушкина продолжала оставаться "политической тайной". В 70-х годах прошлого века получить материалы из Голландии пытался пушкинист Н.Эйдельман и получил - очень вежливый твердый отказ.

Январская драма в семье Пушкина развернулась как раз в период нового правительственного кризиса во Франции, когда снова посол Барант висел на волоске, и то, что Пушкин был очень близок к разгадке, доказывает неожиданный выбор секунданта. Ночью 26 января, перед дуэлью, секундантом он выбрал сотрудника английского посольства Артура Меджниса. Барон Геккерн дважды с удивительным упорством и в ноябре, и в январе, выбирал секундантом сотрудника французского посольства д`Аршиака, хотя у блестящего кавалергарда нашлось бы сколько угодно полковых друзей. В намеченной Пушкиным дуэли сразу все становилось ясным: с одной стороны - секундант - сотрудник французского посольства, с другой - английского. Пушкин открывал всю политическую подоплеку дуэли - противостояние Англии и Франции. Меджнис сначала предложение Пушкина принял, но в 1 ч. 30 мин. ночи прислал неожиданный отказ после разговора с д`Аршиаком. Перед анализом самой дуэли отметим еще одну очень важную деталь. Данзас в своих воспоминаних, записанных Аммосовом, сам говорит: "(С условиями дуэли) Данзас возвратился к Пушкину. Он застал его дома одного. Не прочитав даже условий дуэли, Пушкин согласился на все".

Напрашиваются два варианта объяснения этого весьма не свойственного той эпохе присутствия особых персон на отпевании, кои из них ведали - дуэль была капканом возмездия, запланированная масонами с целью ритуального убийства Пушкина. И второй вариант: поэт самолично принял решение принести свою жизнь в жертву, сам написал и распространил письма о "выросших рогах"; не надел в тот роковой день свой счастливый перстень (спасший его на предыдущих дуэлях); не повернул карету на другую дорогу (как делал всегда ранее), заметив дурной знак (перебегающего путь зайца); не остановился (за полчаса до дуэли), когда увидел ехавшую в карете ему навстречу любимую Натали… Он принял мученическую смерть безропотно и смиренно, чтобы стать «Нашим Всё».

Также странно, что полицейский надзор, установленный за могилой Пушкина в Святых горах был снят только в 1877 году, через 40 лет после смерти поэта. Поэтому по сей день никто не дознается, - где же покоится "известный поэт"?. Тело, вместо того, чтобы быть похороненным в Александро-Невской Лавре по настоянию близких родственников, было отправлено ночью в Псков с жандармской охраной, и сопровождал гроб лишь Александр Иванович Тургенев, он же его и похоронил. Разве по православной вере, долгу чести и достоинства могли бы допустить - царь, “братья-масоны”, родные и близкие подобное бесчинство в отношении похорон дворянина, придворного лица (титулярного советника) и отца семейства, бывшего под высочайшим покровительством? Объясняется это - была исполнена воля его завещания, что прах будет покоиться в посёлке Святые (ныне Пушкинские) Горы в Псковской губернии, там, где захоронена его мать. Примечательно, что близкие родственники на могиле Пушкина не были. Жена, Наталья Николаевна, заехала осенью 1841 года в Михайловское и больше на могилу мужа не приезжала. Не потому, что забыла. Место не соответствовало памяти о Нём. Но она была вынуждена своим посещением “места захоронения” супруга убедить всех, что его останки покоятся именно здесь. Доселе без документальных доказательств муссируется версия "прикрытия", что именно Наталья Пушкина-Гончарова заказала и установила этот памятник в Михайловском. А по факту: кирпичный склеп и деревянный православный крест установила владелица соседствующего села Тригорское Осипова в 1837 году, а в 1841 году известный масон граф Григорий Строганов установил на могиле памятник скульптора Александра Пермагорова по эскизам Жуковского, Вяземского и Тургенева. Проект утверждал сам государь Николай Павлович, который заметил, что на памятнике отсутствует крест. После замечания императора Строганову пришлось дать указание Пермагорову “присочинить крест, очень небольшой, чтоб в глаза не бросался”. Памятник сделан из светлого мрамора. Устремлённый в небо обелиск со щитом Давида в лавровом венце. Причем, на гравюрах 1880 года был на обелиске показан крест, а современный вид «шестиконечный щит Давида» в то время выглядел как семиконечная звезда, означаемая как – Вифлеемская. Во время войны 1941-1945 памятник был заминирован и полуразрушен, а после восстановления появился реконструированный щит Давида, и нижняя часть обелиска покоится на своде из двух арок – на каждой по десять шестиконечных звёзд -всего 21 магендовид. Число мистическое для иудаизма, каббалы, масонства. Над звёздами – скрещённые, обращённые к земле факелы. Урна под сводом – старинный символ захоронений погибших в битвах героев, плащ на ней символизирует связь с жизнью. Свод опирается на массивный цоколь из полированного лабрадора. На нём надпись – инициалы и годы жизни поэта. Все элементы в памятнике символичны, даже число шестиконечных звёзд 21 означает в картёжных играх – выигрыш. Роль масонства в судьбе и творчестве поэта жидомасоны поныне значительно преувеличивают, претендуя на его духовное и поэтическое наследие. Ритуальное захоронение черепов – символа “мертвой головы” на ”могиле поэта” тому свидетельство, как и факт, что в гроб с телом поэта Жуковский и Вяземский вложили по своей белой перчатке, а на руки покойного надели старые масонские перчатки — знак, что и после смерти покойный принадлежит к братству, с которым он навсегда порвал, принеся себя в жертву.

Есть необходимость рассеять все сомнения вокруг смерти и захоронения Александра Сергеевича. Необходима эксгумация останков. Это позволит не только произвести экспертизу ритуальных черепов над склепом, но и выяснить окончательно, кто же в могиле захоронен. Вскрывать могилу Пушкина кощунственно? Но почему можно вскрыть могилу Ивана Грозного, Тамерлана, Гоголя,…? Почему в Европе извлечены из могил и изучены останки Рафаэля, Петрарки, Шекспира, Данте, Шиллера,…?


«... Ферней умолк, приятель твой Вольтер,
Превратности судеб разительный пример,
Не успокоившись и в гробовом жилище,
Доныне странствует с кладбища на кладбище» (А.С. Пушкин)

Почему все родственники и близкие друзья не стали сопровождать до погоста останки великого гения Пушкина? Конспиративные похороны Поэта-пророка, дипломата, разведчика удались. Распространена ложь, что дозволена царём была честь сопровождения и захоронения Пушкина только члену столичной ложи «Полярная звезда» А.И. Тургеневу (кто не проговорится), ведь его братья – Николай Тургенев (тот самый директор департамента МИДа, знавший о предстоящей "простуде" ссыльного поэта) и Сергей Тургенев из ложи "Северное общество", за участие в бунте декабристов 1825 года приговорены к смертной казни, но «чудом» сумели скрыться от наказания в Лондон… 12 февраля сразу по возвращению А.И. Тургенева из Святых гор в Петербург, его известили, что царь милостиво позволил ему воссоединиться с братьями-бунтарями в Лондоне, при условии срочно выехать в ту же ночь, не встретившись ни с кем. После долгожданного воссоединения в Англии трёх братьев Тургеневых, внезапно Сергей Иванович Тургенев покончил собой…

Когда сталкиваются два мира и два смысла существования, то возникает образ Дон Кихота, борющегося с ветряными мельницами-гигантами. И эта мельница, на которую бросается Дон Кихот, становится символом противоборства Поэта-одиночки с жерновами тьмы.


Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесного дружен... (А.С.Пушкин)

Картина дня

наверх