6 июня
(26 мая по старому стилю) в 1799 году в мире зажглась огромная звезда, которая изменила судьбы многих людей, имя этой звезды – Александр Пушкин. Через 200 лет, этот день в России станет официальным государственным праздником. В 1997 году Президент Российской Федерации выпустил Указ «О праздновании 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина и установлении Пушкинского дня России», учредив таким образом новый национальный праздник - 6 июня. Стоит отметить, что и ранее в этот день отмечался День рождения Пушкина.
В истории есть упоминания о том, что даже при Сталине 6 июня устраивались гуляния и шествия в честь дня рождения величайшего из поэтов.
В этот день в общеобразовательных учреждениях, литературных домах, театрах, музеях и прочих культурных заведениях проходят мероприятия, объединенные “пушкинской” темой. Обязательны возложения цветов к многочисленным памятникам Александру Сергеевичу.
Александр Сергеевич Пушкин небезосновательно считается отцом современного литературного языка. Поэт поднял русский язык на недосягаемую высоту своим поэтическим слогом. Поэтому в 2011 году Президентом Российской Федерации был подписан Указ об учреждении 6 июня, в день рождения А.С. Пушкина “Дня русского языка”. А годом ранее Организация Объединенных Наций впервые отметила в этот день “Международный День русского языка”, который является одним из шести официальных языков ООН.
Искренне поздравляем всех россиян с днём рождения Александра Сергеевича Пушкина
И с Днем русского языка!
«Ваш яблочный пирог» - Так Александр Сергеевич Пушкин иногда подписывал письма к своим соседям по Михайловскому
Осиповым-Вульф. Он любил бывать у них в Тригорском, на домашних праздниках с неизменными пирогами. Поэт вообще живо интересовался всем, что связано с застольем: даже вел специальные заметки – «Гастрономические сентенции».
Русский барин.
Предки Пушкина знали толк в еде. В Петровском, имении двоюродного деда поэта Петра Абрамовича Ганнибала, имелся шеститомный «Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистилляторский» Василия Левшина – основное справочное пособие по иностранной и русской кухне того времени, которое, кстати, упоминается в 7-й главе «Евгения Онегина». Петр Абрамович и сам сочинял рецепты блюд для своих поваров. И юный Саша, оказавшись в Петровском, с удовольствием набрасывался на эти яства.
Покушать он любил с детства. Может, потому, что в родительском доме готовили неважно и однообразно. Недаром Дельвиг однажды пошутил: «Друг Пушкин, хочешь ли отведать/ Дурного масла, яйц гнилых?/ Так приходи со мной обедать/ Сегодня у
твоих родных».
С ранних лет не избалованный разносолами поэт всю жизнь был неприхотлив в еде, но отличался завидным аппетитом. Предпочитал суп с лапшой, кислые щи, картофель – печеный и жареный… В пост для него готовили картофель следующим образом: варили в мундире, очищали от кожуры, нарезали толстыми ломтиками и обжаривали в кипящем масле. (При этом ломтики не должны были ломаться, когда их переворачивали.) А летом – грибочки жареные, особенно с картошечкой, да с лучком, да посыпанные без меры укропчиком! Белые росли прямо в Михайловском парке…
Он обожал клюкву с сахаром, бруснику, моченые ягоды и фрукты. Варенье (самое любимое – из белого крыжовника) поедал ложками – и так заразительно, что даже гости, равнодушные к сладкому, накладывали себе полные розетки. В городе варенье обычно подавали к чаю с ромом или сливками, а в деревенской усадьбе запивали холодным топленым молоком с ледника.
После удачной работы хотелось полакомиться мочеными яблоками. В Михайловском он шел на поклон к ключнице Акулине Памфиловне. Той на ночь глядя в погреб было лезть неохота, а барина туда пускать она не решалась: моченых яблок он мог съесть немерено. Вот и давай ворчать… Пушкин раз и говорит ей шутя: «Акулина Памфиловна, полноте, не сердитесь, произведу вас завтра же в попадьи». И выполнил обещание: под ее именем вывел попадью в «Капитанской дочке». Работа чередовалась с поездками к соседям. Славное, простое и здоровое житье!
В то время в русском обществе было принято пить кофе в постели. Причем не кофе по-венски, процеженный через ситечко, а по-восточному, с гущей. А Пушкин с утра ездил верхом или купался в реке и лишь затем выпивал чашечку. Иное дело – в Петербурге…
Светский лев.
Холостяком он изрядно покутил с друзьями в ресторанах. Обед у Дюме в Петербурге считался лучшим по качеству блюд и стоимости; славились также ресторации Талона и Доминика. Ресторанная кухня была в основном европейской. В меню, конечно, встречались всякие изыски, но в целом каждое заведение предлагало определенный набор блюд: жирные мясные, острые закуски и непременно – разнообразные вина. Супы, как правило, не готовили.
В своих вкусах Пушкин был достаточно консервативен: на закуску заказывал устрицы (черноморские мидии), сбрызнутые лимоном; пряный, с паштетом из гусиной печенки, слоеный страсбургский пирог; холодный английский ростбиф «с кровью»; бельгийский лимбургский сыр – мягкий, нежный, с острой, сильно пахнущей оранжевой грибковой микрофлорой. Из горячих блюд – бифштекс из бычьей вырезки «а-ля Шатобриан» (французский вариант обработки английского блюда), крупные кубические куски мяса, хорошо прожаренные до темно-коричневого цвета на углях и в меру перченные, смазанные кусочком холодного (только что из погреба!) сливочного масла и обильно посыпанные зеленью петрушки и укропа.
Иногда брал жирные котлеты из молотого мяса или хорошо отбитые свиные; трюфели, обжаренные в масле и сметане. Трюфели считались исконно французским блюдом, но в 1830-х годах их уже не привозили из Франции, а собирали в подмосковных дубовых лесах Коломенского и Бутова. Кстати, ананасы тогда также выращивали в России – в оранжереях и теплицах усадеб графов Шереметевых, князей Голицыных, Куракиных и Вяземских. И только лимоны были привозными – турецкими и кипрскими.
Но особую слабость Пушкин питал к бланманже – замороженному десерту из молока и сливок, из-за чего заработал однажды жестокую ангину.
На придворных обедах поэт бывать не любил – чувствовал себя не в своей тарелке. Снимая дачу в Павловске, звал друзей к себе. По воспоминаниям современников, обед у него составляли щи или зеленый суп с крутыми яйцами, рубленые большие котлеты со шпинатом или щавелем, а также блины всех видов – гречневые, с начинкой из рубленых яиц, крупичатые со снетками, крупичатые розовые – со свеклой. Пушкин съедал их по тридцать штук, после каждого блина выпивал глоток воды и никогда не жаловался на тяжесть в желудке.
Однажды в гостях он, как и другие, основательно выпил. Подали кофе, все разбрелись по гостиным, и поэт случайно очутился рядом с одной рябой жеманной дамой. Находясь в веселом настроении, он стал рассказывать ей игривый анекдот.
Барыня обиделась и с укоризной сказала: «У вас, верно, двоит в глазах?» «Нет, сударыня, – ответил Пушкин. – У меня в глазах рябит!»
О вкусах не спорят.
В 1820 году он был удален из Петербурга – его отправили служить в Екатеринослав. Там он поселился в каком-то ветхом домишке, простыл и страшно скучал. Двое местных жителей, прослышав о молодом поэте, явились к нему с визитом. Он встретил их, держа в одной руке булку с икрой, а в другой – стакан красного вина. «Что вам угодно?» – спросил он раздраженно. «Хотели видеть славного писателя». «Ну, теперь увидели? До свидания!» – отчеканил славный писатель. В Одессе, по крайней мере, было женское общество и замечательный греческий ресторан Отона.
Он любил гастрономические эксперименты и чаще всего, попробовав в своих путешествиях что-то новое, оставался доволен. Хотя случались и казусы. Однажды оказался в калмыцкой кибитке. Все семейство собиралось завтракать. На очаге кипел котел с мутным чаем, от которого исходил запах бараньего жира. Калмычка предложила Пушкину свой ковшик. Он не стал отказываться и хлебнул, стараясь не дышать («Не думаю, чтобы другая народная кухня могла произвести что-нибудь гаже», – писал он потом в «Путешествии в Арзрум»). Попросил что-нибудь заесть, получил кусочек вяленой кобылятины и скорее бежал от степной Цирцеи. (На самом деле калмыцкий кирпичный чай варится в воде с молоком, сливочным маслом из молока яков, солью и перцем, приготовить его на бараньем сале технологически невозможно.)
А вот с кавказским пресным хлебом из тандыра – Пушкин называл его «чурек» (по-видимому, в Грузии это был тониспури, а в Армении – лаваш) – он смирился.
Однажды при виде пленных турок, отказывавшихся от русского ржаного кислого хлеба, вспомнил слова своего приятеля Шереметева, сказанные им по возвращении из Парижа: «Худо, брат, жить в Париже: есть нечего, черного хлеба не допросишься!» Воистину, о вкусах не спорят!
Пушкин немало поездил по России. В Москве он отдавал дань знаменитой стерляжьей ухе; в Твери заезжал к итальянцу Гальяни – отведать макарон с пармезаном; в Торжке заказывал в трактире у Пожарского его знаменитые котлеты; советовал друзьям купить заварных баранок в валдайских деревнях, ибо лучше местных крестьянок никто их не делает… В его письме к приятелю Соболевскому содержится целая стихотворная инструкция по приготовлению ухи из форели. Наибольшее количество гастрономических строк написано поэтом именно в дороге. Поедая в станционных трактирах холодную телятину, он с тоской вспоминал разносолы московского «Яра».
Нет, он совсем не был лакомкой, просто на некоторые вещи – «ужасный прожора», как говорил Вяземский. Съел как-то раз одним духом двадцать персиков, купленных по дороге. И был в отличном расположении духа.
Во времена Пушкина
модно было сочинять руководства по кулинарии. Одно из них принадлежало перу двоюродного деда АС. Пушкина - Петру Абрамовичу Ганнибалу. Да и сам Александр Сергеевич в письме С.А. Соболевскому в стихотворной форме рекомендует:
У Гальяни иль Кольони
Закажи себе в Твери
С пармезаном макарони,
Да яишницу свари
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай (именно котлет)
И отправься налегке.
Как до
Яжельбиц дотащит
Колымагу мужичок,
То-то друг мой растаращит
Сладострастный свой глазок!
Поднесут тебе форели!
Тотчас их варить вели.
Как увидишь: посинели,
Влей в уху стакан Шабли.
Чтоб уха была по сердцу,
Можно будет в кипяток
Положить немного перцу,
Луку маленький кусок...
Любознательным почитателям таланта А. С. Пушкина будут интересны старинные рецепты некоторых блюд из меню поэта. Приготовьте их и...
ощутите вкус того времени!
Постные кислые щи, 4 порции.
Что нужно:
500 г квашеной капусты, 40 г сушеных грибов, 2 моркови, 2 луковицы, 40 г томатного пюре, 20 г муки, 40 мл растительного масла, 4 зубчика чеснока, 2 лавровых листа, 1 ст. л. рубленой зелени укропа и петрушки.
Что делать:
Отжатую квашеную капусту залить 0,5 л кипятка, добавить томатную пасту, посолить, перемешать и тушить на слабом огне 2 ч. Лук и морковь очистить, нарезать кубиками, обжарить на растительном масле. Муку подрумянить. За 15мин. до окончания тушения капусты добавить обжаренные морковь и лук, а за 5мин. до готовности – подрумяненную муку. Грибы замочить в холодной воде на 3–4 ч. Затем отварить в 1 л воды в течение 30 мин. Готовые грибы вынуть и мелко порубить.
Соединить в кастрюле капусту, порезанные грибы, залить грибным бульоном и варить еще 40 мин. Дать настояться в тепле. (Раньше такие щи ставили на сутки в горячую печь, а на ночь выставляли на мороз.) Перед подачей на стол добавить дольки чеснока, растертые с солью, посыпать зеленью.
Пожарские котлеты, 4 порции.
Что нужно:
500 г куриного филе без кожи, 2 ст. л. сливочного масла, 2 ст. л. сливок, 2–3 ломтика белого хлеба без корочки, 150 мл молока, 1 ст. л. молотых сухарей, 1 яйцо, 2 ст. л. растительного масла, соль, перец.
Что делать:
Мясо курицы дважды пропустить через мясорубку. Смешать с растопленным сливочным маслом, сливками. Приправить солью и перцем по вкусу, перемешать и вновь пропустить через мясорубку. Добавить в фарш размоченный в молоке и отжатый хлеб. Из полученного фарша сформировать плоские заостренные котлеты.
Яйцо взбить. Обмакнуть котлеты в яйцо, затем обвалять в сухарях. В сковороде разогреть растительное масло и жарить котлеты по 4–5 мин. с каждой стороны, до румяной корочки. Подавать с жареным картофелем и зеленым горошком.
